– В начале года в Беларуси выстрелила промышленность – в сравнении с низкой базой начала 2020 года: тогда в первом квартале была нефтяная война с Россией (два с половиной месяца нефть не поставлялась), а в первом полугодии не было контрактов на поставку калийных удобрений. То есть перерабатывающая промышленность могла очень легко прибавлять к аналогичному провальному периоду 2020-го, – объяснил старший аналитик «Альпари Евразия» Вадим Иосуб.

А дальше случилось то, что эксперты назвали «экспортным чудом».

– Мир стал быстро выходить из локдаунов, вызванных пандемией, вырос отложенный спрос, а с предложением были проблемы. К тому же на многие виды продукции, которые Беларусь экспортирует, выросли цены. Это касается и нефтепродуктов, и лесоматериалов, и продуктов питания. Исключительно за счет этого рост экономики Беларуси превзошел ожидания, – отметил Иосуб.

Экономист Лев Марголин схожим образом объяснил ошибку международных экспертов.

– Предполагалось, что антиковидные меры негативно повлияют на большинство экономик мира. Но не было учтено то, что Беларусь никаких существенных ограничений в связи с пандемией не применяла. Продукция накапливалась на складах, и в 2021-м это сыграло в плюс, когда в других странах спрос увеличился, а их экономика только выходила из локдауна. Но это временное явление, которое не может продолжаться долго, – сказал Марголин.

Но столь благоприятной для Беларуси конъюнктура долго оставаться не может. Не исключено, что в руководстве страны это понимают. Потому как при позитивной риторике на протяжении всего 2021-го власти напрочь «забыли» о недавних планах по удвоению ВВП (до $100 млрд) к 2025-му: эта цель уже сейчас выглядит фантастической.

– Во-первых, эти санкции были дырявыми – особенно европейские. Напомню, что в санкциях против производителя калийных удобрений были сделаны изъятия на самую распространенную продукцию – хлористый калий с содержанием полезного вещества от 40% до 60%. Получилось, что около 85% продукции солигорского комбината оказалось вне санкций, – объяснил Марголин.

Вторая причина: была дана отсрочка по вступлению санкций в силу, они не действовали по уже заключенным контрактам.

– То есть санкции если и скажутся, то уже в 2022 году, – сказал Марголин.



Третья причина: отсутствие со стороны ЕС полноценного контроля за соблюдением санкций и использование белорусскими предприятиями схем обхода. К примеру, экспорт белорусских нефтепродуктов существенно не просел, а Литовская железная дорога по состоянию на конец года продолжала транспортировку белорусских калийных удобрений.

– Благодаря большому притоку валюты ее предложение превышало спрос, – констатировал Иосуб.

Но на дальнейший рост зарплаты вряд ли стоит надеяться. Об этом говорят и слова Александра Лукашенко, отметившего в декабре: «Главная наша задача – уровень этого года сохранить. Он невысокий у нас и по зарплатам, социальной защищенности. Но достаточный, чтобы жить. Пусть люди не возмущаются, жить можно».

– В уходящем году белорусская экономика продолжала работать по инерции, используя накопленный потенциал предыдущих лет. Думаю, в 2022-м мы увидим негативные тенденции. «Экспортное чудо» заканчивается, инвестиций нет. Снижение может начаться не только в сельском хозяйстве и строительстве, но и в других отраслях, включая промышленность. Думаю, на этот раз ближе к истине будет прогноз Всемирного банка, – считает Марголин.

Иосуб полагает, что падение экономики может оказаться довольно заметным:

– Исчерпан эффект низкой базы. Исчерпан эффект восстановительного спроса на мировом рынке. Во многом исчерпан эффект высоких цен. В целом эффект «экспортного чуда» исчерпывается и замедляется, а других драйверов роста не видно. Поэтому вероятно, что в следующем году экономика сработает в минус.

Каким именно окажется этот минус, во многом будет зависеть от жесткости санкций и контроля за их соблюдением.

– До сих пор не очень понятно, как будут исполняться принятые санкционные документы. Достаточно вспомнить о скандале в литовском правительстве насчет транспортировки белорусских калийных удобрений. Не понятно, будут ли американцы использовать механизм вторичных санкций: наказывать компании из третьих стран за попытки обхода санкций против Беларуси. Поэтому вилка по снижению экономики может быть достаточно большая: от минус 0,5% до минус 3% ВВП и даже более, – считает Иосуб.

Кстати, об отсутствии драйверов роста и инвестиций. Частный сектор в Беларуси, многие представители которого остались неравнодушными во время событий 2020 года, переживает не лучшие времена.

Власти задержали руководителей некоторых компаний (в частности, «21 век», «Юркас» и «Модум»), при этом почти не скрывая политическую подоплеку. Лукашенко несколько раз на протяжении года прямо заявлял о новом отношении к предпринимателям («Думаю, что умные бизнесмены меня услышали, что политика и бизнес – это вещи разные», «Уважаемые бизнесмены, начинайте работать на государство, спуску вам не будет, если вы отступите от этой линии»).

В Минске прекратили регистрацию индивидуальных предпринимателей, а в 2022 году планируется принять новый Налоговый кодекс, который, вероятно, существенно увеличит издержки частного сектора.

К тому же неясно, насколько сильно будет сказываться на экономике отток из страны высококвалифицированных специалистов по политическим мотивам и из-за репрессий.

– Потери человеческого капитала сказываются в долгосрочной перспективе. Потенциал ВВП будет ниже. Каждый последующий год экономика страны будет не добирать, – отметил Иосуб.

В целом можно сказать, что белорусская экономика чувствует себя как на «американских горках»: проседание в ковидном 2020 году, подъем в относительно успешном 2021-м, а теперь, судя по всему, падение вниз в 2022-м.